Международный Суд ООН в Гааге постановил 15 октября, что Москва и Тбилиси должны обеспечить безопасное проживание всех этнических групп в Абхазии, Южной Осетии и собственно Грузии. Это решение стало своеобразной юридической шпилькой в отношении Смоленской площади.

Дело в том, что ранее директор правового департамента МИД РФ Роман Колодкин уверенно заявлял, что Международный суд не обладает юрисдикцией в отношении иска Грузии к России. И вообще, у Гаагского суда нет предмета разбирательства, поскольку никаких этнических чисток российские военные на территории Грузии не проводили.

В среду Гаагский суд подтвердил, что такой юрисдикцией обладает, и что предмет для разбирательства все-таки имеется. Такое впечатление, что у Правового департамента российского МИД и у суда в Гааге не совсем одинаковое толкование основных положений международного права.

Пикантность ситуации еще и в том, что решения Международного Суда ООН теоретически обязательны для исполнения странами – членами ООН. Слово «теоретически» здесь принципиально: «обязательность» эта достаточно условная. Исполнение судебных решений остается на совести и доброй воле сторон, поскольку у этого органа ООН отсутствуют какие-либо структуры, которые могли бы вынудить стороны исполнять судебные решения.

Насколько такие не совсем юридические понятия как совесть и добрая воля применимы к международным – в данном случае, российско-грузинским – отношениям, станет ясно уже в ближайшие дни. Сомневаться же в их применимости заставляет тот факт, что в тот же самый день в нескольких сотнях километров от Гааги, в Женеве, делегации все тех же России и Грузии по очереди отказались участвовать в заседаниях по проблемам Закавказья.

Сейчас обе стороны выясняют, кто именно из них сорвал переговоры. Разумеется, Москва обвиняет в этом Тбилиси, и vice versa. Заочный спор замглавы российского МИД Григория Карасина и президента Грузии Михаила Саакашвили сильно напоминает спор о том, что было раньше -  курица или яйцо.

Михаил Саакашвили, находившийся в Брюсселе, заявил, что представители России отказались участвовать в консультациях по безопасности в Закавказье. Поведение российской делегации президент Грузии сравнил с поведением Советского Союза «в период холодной войны, в тяжелые и самые плохие годы».

Обвинить в незнании истории Саакашвили трудно: в "тяжелые и самые плохие годы" Михаил Николозович находился во вполне сознательном возрасте, постигая в Киеве, а затем в Нью-Йорке и Вашингтоне премудрости международных отношений. Возможно, недостаточно прилежно постигал.

В свою очередь, Григорий Карасин тоже в выражениях особенно себя не ограничивал — что, похоже, уже становится фирменным стилем российской дипломатии. Комментируя заявление президента Грузии Михаила Саакашвили о том, что это именно Россия сорвала начало международной дискуссии в Женеве, Карасин сказал, что заявление Саакашвили — непростительная торопливость для ответственного политика "и, кроме того, это ложь".  

Делегации обеих православных стран явно придерживаются ветхозаветного принципа "око за око". В Женеве в среду на первое заседание не были приглашены представители Абхазии и Южной Осетии, поэтому российская делегация отказалась принять в ней участие. Во второй расширенной сессии дискуссии отказалась участвовать уже грузинская делегация: «Если России можно хлопать дверью, почему нам нельзя?»

Как заявил спецпредставитель ЕС по Грузии Пьер Морель, международные дискуссии под эгидой ООН, ЕС, США и ОБСЕ перенесены на ноябрь «из-за процедурных проблем». Следующая встреча сторон состоится в Женеве 18 ноября.

Сотрудник Московского Центра Карнеги, профессор МГУ Леонид Смирнягин полагает, что тайм-аут до 18 ноября взят для того, чтобы Евросоюз смог найти рычаги воздействия на «высокие ссорящиеся стороны»:

- Пойти на переговоры «слишком быстро» - как для Москвы, так и для Тбилиси означает в каком-то роде потерять лицо. Капризное поведение и России, и Грузии объясняется просто: они набивают себе цену в глазах мирового сообщества –  в частности, в глазах организаций, под эгидой которых проходят переговоры в Женеве. Поэтому обе делегации позволят в течение месяца себя уговаривать. Но я не сомневаюсь, что они позволят себя уговорить. ЕС также заинтересован в том, чтобы свести стороны за столом переговоров, не унизив достоинство ни одной из них. А если Евросоюз что-то по-настоящему хочет сделать, он этого добивается – достаточно вспомнить миссию Николя Саркози и то, в какие кратчайшие сроки она достигла поставленных целей.

По мнению спецпредставителя генсека ООН по Грузии Йохана Вербеке, не стоит драматизировать то, что произошло. А что еще ооновский чиновник может заявить?

По словам представителя ОБСЕ, финского дипломата Хейке Талвитие, организаторы женевской встречи и до начала процесса знали, что он не будет простым. Значит, всё идет по плану.