«Вопросы крови – самые запутанные вопросы в мире», - утверждал  булгаковский кот Бегемот. Персонаж «Мастера и Маргариты» был плохо осведомлен о проблемах юриспруденции, а то бы он использовал другое сравнение в разговоре с хозяйкой сатанинского бала.

 

Область патентного права представляется одной из самых запутанных в юридической практике. В реальной жизни то и дело встречаются случаи, когда один и тот же суд принимает по искам авторов прямо противоположные решения. Дело здесь не только в максиме «два юриста - три мнения», а и в самой природе понятия, что считать изобретением, а что таковым не является. Это понятие со временем меняется.

 

Если в старое, доброе время с изобретениями было все ясно: таковым считался любой новый предмет или сочетания предметов, то в эпоху научно-технических революций ясности поубавилось.

 

Экономика и бизнес все заметнее перемещаются в область виртуальную (и слова-то такого двадцать лет назад не существовало), и юридическая теория – консервативная по определению - за ними просто не поспевает. Вот и полагаются судьи все больше на собственное правосознание – при этом многие из них сами четко осознают зыбкость своих логических построений.

 

В 1998 году Верховный Суд США постановил, что для получения патента автор должен доказать, что в результате его изобретения происходит какие-либо изменение физического состояния патентуемого предмета или вещества. Однако и безо всякой юридической казуистики понятно, что не может быть никакого физического состояния, равно как и его изменения, у изобретения, состоящего не из атомов и молекул, а, так сказать, из абстрактных понятий.

 

Похожая ситуация наблюдается в области регистрации прав на интеллектуальную собственность – торговые знаки, тексты, мелодии. Однако при всей внешней схожести положение здесь отличается. Торговый знак все-таки можно увидеть, текст прочитать, мелодию услышать. А каким органом чувств зафиксировать, например, «новый способ управления биржевыми фьючерсами на цены энергоносителей»?

 

Это не просто набор наукообразно звучащих слов. Именно такое изобретение дважды – в 2000 и 2006 годах – пытались запатентовать владельцы компании Weather Wise Бернард Бильски и Рэнд Варшав. За этим судебным разбирательством пристально следили в профессиональных сообществах программистов, экономистов и других областей, связанных с нематериальным производством.

 

Решение суда могло стать поворотным пунктом в длинном списке подобных споров о том, имеют или не имеют создатели той или иной бизнес-модели право претендовать на правообладание своим интеллектуальным построением, или же оно, как искусство в крылатой фразе композитора Сергея Прокофьева, «принадлежит народу»?

 

Абстрактные изобретения в США не патентовались до 1998 года, когда Федеральный Апелляционный суд постановил, что они также подпадают под возможность их патентовать. Управление по патентам и торговым знакам США выдало 1330 подобных патентов только за прошлый год. Самым известным таким изобретением стал интернет-магазин компании Amazon – первопроходца в области торговли в «пятом измерении». После этого обмен денег на товар через Интернет расцвел пышным цветом, породив целый социальный слой «дот-комовских» коммерсантов, обороты которых исчислялись миллионами долларов. Это был пример того, как одно решение суда по нематериальным (якобы) процессам может повлиять на реальную экономику.

 

31 октября 2008 года Федеральный Апелляционный суд США принял решение, на 180 градусов отличающееся от собственного же вердикта 10-летней давности. Суд постановил, что изобретатели не могут патентовать абстрактные изобретения и бизнес-процессы. Таким образом, суд под председательством Пола Майкла решил не делать двум соавторам «подарок на Хэллоуин».

Но на этом примере также хорошо видно - Бильски и Варшав понимают: отказ суда утвердить патент, сделанный сегодня, вовсе не означает автоматически судьи откажут по тому же иску завтра. Не удалось в 2000 и 2006-м – ничто не мешает попытать счастья в 2008-м… Никто не удивится, если изобретатели, поменяв местами в своей «модели управления фьючерсами» два абзаца, вновь подадут запрос, выждав «приличествующее» время.

 

Здесь главное, чтобы на изобретение существовал спрос в  экономике. Если «бизнес-модели» Бильски-Варшава и сотен их креативных собратьев так и останутся «лапутянской наукой», то нечего и огород городить. Но ведь не исключено, что эти умозрительные построения станут приносить реальные деньги. Тогда теоретическое решение Апелляционного суда выльется уже в реальные потери изобретателей.

 

Сложно сказать, понимают ли судья Пол Майкл сотоварищи, что принятое ими «в ночь на Хэллоуин» решение означает, что многие компании, применяющие виртуальные изобретения, могут теперь перестать платить авторам за использование их идей на совершенно законном основании.

 

На фоне и так затруднительного нынешнего положения многих бизнесов вердикт Пола Майкла может выбить почву из-под ног не одной сотни фирм (преимущественно мелких, часто вообще из категории solo proprietorship), живущих исключительно за счет интеллектуальной ренты.

 

Злорадствовать в данном случае совершенно не хочется. Если авторы песен, романов и картин (а также их потомки) безбедно живут, снимая пенки с однажды созданного произведения – почему общество в лице его судебной власти лишает права на такую же жизнь создателей других теоретических построений – при условии, что в том же обществе на эти построения найдется платежеспособный спрос?

 

Однако неясность с авторскими правами влияет и на бизнес крупных компаний. Ближайший пример (ближайший – в совершенно буквальном смысле, у меня под рукой) – пакет программ для мобильных устройств Noika. На экранчике моего телефона этой финской фирмы при каждой закачке нового контента автоматически появляется предупреждение, что Nokia не несет никакой ответственности за то, что я могу ненароком нарушить чьи-то авторские права, используя чужой софт в телефоне их производства.

 

При этом Nokia ревностно относится не только к чужим авторским правам, но и к своему собственному праву (было бы странно предположить иное).  Пару лет назад финны подали иск в Канцлерский суд штата Делавер против американской компании Qualcomm. Nokia просила суд принудить Qualcomm выполнять обязательства перед международными организациями по стандартизации и лицензировать интеллектуальную собственность на технологии беспроводной связи  «на справедливых, разумных, не дискриминационных условиях».

В данном случае имел место «встречный бой», поскольку ранее именно американцы подали три иска против Nokia (в Федеральный суд США, Высший Суд Великобритании и Комиссию по международной торговле США), в которых требовали признать финскую фирму нарушающей права Qualcomm ни много ни мало по 12 патентам.

 

Большинство американских экспертов считает, что принятое 31 октября 2008 решение суда в Вашингтоне не учитывает быстроменяющуюся природу технологий. По мнению экспертов, основная часть изобретений в будущем будет приходиться именно на сферу, которую суд счел «непатентабельной».

 

Но, кстати, проблемы применимости авторского права распространяются не только на умозрительные изобретения, но и на вполне практические. Этим летом Европейское патентное бюро в Мюнхене долго рассматривало вопрос о том, давать ли патент на выращивание стволовых клеток эмбриона. Этот вопрос так до сих пор и не решен. И в самом Бюро честно признаются, что не знают, когда его решат.

 

Так что булгаковский кот все-таки был не прав, утверждая, что нет вопросов сложнее, чем вопросы крови.