НЕНАВИЖУ
этот ящик. В семь утра
начинают просыпаться
соседи, собаки, автосигнализации
и мусоровозы; спать становится
невозможно, но сохранить
нормальный 8-часовой
сон не получается никак:
потому что самые интересные
передачи идут по телевизору
настолько поздно, что
создается впечатление:
это делается нарочно
для того, чтобы уменьшить
аудиторию до физиологического
минимума.
Вероятно,
телевизионное начальство
(только наивный думает,
что оно расположено
поблизости Останкинской
или там Шуховской башни
– все остальные знают,
что ближайшая к теленачальству
башня – Боровицкая) проявляет
трогательную заботу
о сне сограждан. Самые
популярные, рейтинговые
передачи, снимаются
из эфира со скоростью
25 кадров в секунду.
24
кадра в этой схеме – объяснения
для тех самых наивных
потребителей телепродукта:
«низкий рейтинг», «Татьяна
Толстая в Америку уезжает»
и т.д.
25-й
кадр, не видимый глазом,
но запечатлеваемый непосредственно
подсознанием, несет
однозначный мессадж:
времена беззаботного
«креатиффа» в России прошли.
Кто не понимает момента,
может уезжать в Америку
– пока пускают. Или уходить
креативить на RTVI, который
в России не ловится.
Десять
лет назад смотреть российское
ТВ в неубойное было невозможно
из-за рекламы пива, прерывающей
передачу «Спокойной
ночи, малыши», но можно
было хотя бы пощелкать
пультом и выловить в
мутной воде сериалов
для блондинок и игр для
имбециллов некторое
количество золотых рыбок.
У каждого телеканала
было свое фирменное
«рыбное» блюдо; оно же –
рыбное место для рекламодателей.
Изощренный зритель наловчился
переключать каналы на
время рекламы со «Свободы
слова» на НТВ на «Зеркало»
на «России», успевая послушать
и Савика Шустера, и Николая
Сванидзе, ну а для любителей
сыра с плесенью можно
было и «Однако» Михаила
Леонтьева краем глаза
зацепить.
Пять
лет назад реклама пива
исчезла, но и все передачи,
ради которых, собственно,
имело смысл занимать
место в квартире телеящиком,
сдвинулись на глубокую
ночь (время, названное
у Ивана Ефремова, Часом
Быка). Понимая, что утром
наступит расплата в
виде больной головы,
все же не было сил оторваться
от вялотекущих разговоров
в «Школе злословия» или
Гордоновских монологов
о Вселенной.
А
вот «Однако» Леонтьева,
однако, осталось там
же, где стояло. Некоторые
авторские передачи некоторых
журналистов обладают
замечательным свойством
не тонуть, свойством
этим удивительно напоминая
известную субстанцию.
Осталось
оно в сетке и сейчас, когда
практически все «градообразующие»
авторские программы
на всех каналах ушли
в небытие – какие-то тихо,
какие-то со скандалом
(что, впрочем, на их судьбе
никак не отразилось).
Кого-то закрывали напролом,
кто-то стал жертвой «спора
хозяйствующих субъектов».
Телевизионный
«мартиролог» эпохи управляемой
демократии напоминает
воинское кладбище. Особенно
«расстрельными» оказались
первые годы второго
президентского срока
Владимира Путина.
На Рен-ТВ ушла
в депо «Красная стрела».
Со скандалом покинула
канал Ольга Романова.
На ТВЦ пал в
неравном бою «Бойцовский
клуб».
На ТВС запуталась
в финансовых проблемах
«Большая паутина» (совершенно
аполитичная программа,
и смерть ее наступила
по, так сказать, «естественным
причинам» -- нехватке
денег).
На канале "Домашний" (СТС Медиа)
погасли софиты в студии
программы Светланы Сорокиной
и Алексея Венедиктова
«В круге Света».
На
ТНТ закрылись
рейтинговые «Окна» Дмитрия
Нагиева.
Особенно много потерь
понесло НТВ -- «Намедни»
Леонида Парфенова, «Итоги»
Евгения Киселева, «Школа злословия» Татьяны
Толстой и Авдотьи Смирновой,
«Свобода слова», закрытая
одновременно с «Красной
стрелой», Савика Шустера,
мультипликационная
«Тушите свет» (по сценариям
В.Шендеровича).
Этот канал вместе
с целым батальоном журналистов
потерял и свое данное
при рождении имя: аббревиатура
стала расшифровываться
не как «Независимое телевидение»,
но как «Новое телевидение».
Быть независимым в Час
Быка – абсурд.
Беззубое «Новое ТВ»
-- это полная противоположность
своей тезке, боевой «Новой
газете», откуда ведущие
журналисты уходят только
на воинское кладбище,
как ушла Анна Политковская.
Зато вот рубрика
«Новой» «Газета как телевизор»
предполагает встречу
читателей с телевизионщиками,
которые за последние
годы по разным причинам
были отлучены от эфира.
«Школу злословия» на
какое-то время приютил
канал «Культура». Но и этот,
по определению аполитичный
канал, не избежал опричины.
Бдительные надзиратели
не нашли ничего более
умного, чем снять с эфира
передачу, посвященную
– угадайте с трех раз
– творчеству Пушкина.
Слова поэта 19-го века «Что
в наш жестокий век восславил
я свободу» показались
руководству канала прозрачным
намеком на злобу дня
века 21-го. На то она и классика,
что злободневна во все
времена…
Есть, конечно, и комические
случаи. Префект одного
из округов Москвы Владимир
Объедков (говорящая
фамилия!) настоял на закрытии
телепередачи «Духовные
беседы» с формулировкой
«За православный дух».
Воистину неисповедимы
пути Господни в стране, где Патриарх
Православной церкви
появляется на экранах
лишь немногим реже, чем
Гарант Конституции.
Татьяна Толстая уехала
в Америку, она собирает
материал для своей новой
книги, а Авдотья Смирнова
набирается сил перед
съемками фильма по собственному
сценарию.
Леонид Парфенов возглавляет
«Русский Newsweek», ходит по офису
в домашних тапочках
и мрачно отказывается
отвечать на вопросы
о своих профессиональных
планах.
Евгений Киселев, промаявшись
в дышащих на ладан «Московских
новостях», уступил свое
место Виталию Третьякову
и сейчас выглядит собственной
тенью на «Эхе Москвы».
Кстати, там же сейчас
ведет странное по формату
ток-шоу «Разворот» и бывший
«политический киллер»
ОРТ Сергей Доренко.
Но вот уж о ком приходится
жалеть меньше всего.
Судьба наемных киллеров
одинакова что в криминальном
мире, что в политике –
заказчики избавляются
от них немедленно после
выполнения задания.
Доренко засветился в новостях и «120 минутах»
на 1-м канале, «Вестях» на
РТР, на ТВ-6, в «Версиях» на
ОРТ, в «Характеристиках»
на РЕН-TВ, на НТВ, и в какой-то
момент вообще подумывал
о политической эмиграции…
в Украину.
Савик Шустер, попытавшись
после закрытия «Свободы
слова» найти нишу в качестве
футбольного комментатора,
так и на самом деле вынырнул
в Киеве.
Владимир Кара-Мурза
– тоже пополнил ряды
медийных rolling stones: НТВ --
ТВ-6 – ТВС – RTVI (которое в
России не ловится).
А вот Михаил Леонтьев
пока сумел не выпустить
из рук птицу счастья.
Он по-прежнему, в своем
слегка истеричном стиле,
выполняет работу, которая
переводит любого журналиста
в категорию «нерукопожатных».
Но ничего не поделаешь:
мазохизм в сочетании
с нарциссизмом – довольно
распространенный диагноз
в медийном цехе.
Однако (sic!) мазохист-телеведущий
подразумевает и наличие
телезрителей с некоторыми
психо-сексуальными отклонениями.
Но оные как раз политические
программы не смотрят;
для них существуют телевизионные
психиатры в лице Анфисы
Чеховой. Вот таким программам
(выходящие, кстати, в часы
гораздо менее «бычьи»)
зеленый свет гарантирован.
Ведущая канала ДТВ
Лена Ленина откровенно
призналась «Телеведу»,
что работа на ТВ для нее
– чистой воды самовыражение,
«отрыв», говоря московским
сленгом, и если
бы по какой-либо причины
ее карьера на ТВ закончилась,
она активно бы продолжалась
в других областях:
-- Кому-то кажется,
что я распыляюсь. Но спешу
заверить, что я не планирую
заниматься политикой
или нефтяным бизнесом,
несмотря на очевидное
и существенное количество
знакомых в этих областях.
Мне нравится творчество,
искусство, литература
и все, что входит в рамки
многогранного понятия
«шоу-бизнес». Телевидение
же является самым оперативным
способом донесения информации
до аудитории.
«Главная новость –
Останкино!» -- самая массированная
(и самая идиотская) реклама
нынешнего декабря. Речь
идет о колбасах Останкинского
мясокомбината. Производимая
в Останкино духовная
колбаса в рекламе не
нуждается. Но чтобы потреблять
ее, требуется такое же
отсутствие вкуса и брезгливости.
